1953 год. В 28-м туре чемпионата Испании "Барселона" в домашнем матче обыграла "Валенсию" со счетом 2:1, и сместила их с первой строчки турнирной таблицы, оставшись там до окончания первенства.
От "Шальке" до "Барселоны", или Любовь и тайны Ивана Ракитича
Хорватский полузащитник "Барселоны" Иван Ракитич рассказал Sky Sports историю жизни, любви и футбола на пути в "Барсу" из "Шальке-04" через "Севилью". "Советский спорт" приводит перевод самых интересных моментов повествования.
"Моя история, наверное, достойна Голливуда. Это романтическая комедия. Но все в ней — чистая правда. Она начинается с того, что простой хорватский паренек заходит в бар…
На дворе стоял январь 2011 года. Мне тогда было 22 года. Я прилетел в Испанию с опозданием, в районе 10 вечера. Последние четыре года я играл в Германии за "Шальке", а теперь уже следующим утром "Севилья" должна была подписать со мной контракт. Все, что меня требовалось — пройти все медицинские обследования и поставить подпись в бумажках.
Мой старший брат Деян тогда прилетел со мной. Когда же мы добрались до отеля, то нас пригласили на ужин с представителями клуба. В тот вечер я не находил себе места от волнения и понимал, что поспать не удастся. Тогда я предложил моему брату: "Давай выпьем что-нибудь и пойдем на боковую".
Эти слова изменили мою жизнь!
Потому что та девушка, что работала в баре отеля… Ах! Знаете, в фильмах бывает такой момент, когда события происходят в замедлении? Она была так красива.
Я сказал себе: "Так, Севилья! Хорошо. А мне уже начинает нравиться это место".
Но я не мог ни слова сказать той девушке, кроме "Hola". Я говорил на немецком, английском, итальянском, французском и сербско-хорватском, но ровным счетом ничего не знал по-испански. Поэтому мы с братом сидели и просто болтали между собой, пока у него не зазвонил телефон. Представитель какого-то европейского клуба позвонил Деяну и сказал, что он вышлет за нами самолет, чтобы я подписал контракт с ними, а не с "Севильей". На тот момент никакого формального соглашения с испанским клубом у меня не было. Переход в "Севилью" был очень рискованным: новая страна, новый язык, да и я никого там не знал.
Мой брат спросил: "Что будем делать?"
Я ответил: "Я дал согласие президенту "Севильи" — это больше, чем любая подпись!"
Потом, когда мы немного выпили, я встал возле бара и громко сказал, что я приехал играть за "Севилью" и я женюсь на этой девушке. Конечно, я имел в виду ту официантку. Мой брат хохотал и подумал, что это была шутка.
На следующий день я подписал контракт и прожил еще три месяца в этом отеле, пока искал себе подходящий дом. Каждый день, я спускался в бар, чтобы выпить кофе или "фанту" и посмотреть на прекрасную официантку.
Я знал только, что ее зовут Ракель. Она не знала ни слова по-английски, а я по-испански. И так изо дня в день…
Я стал учить испанские слова. Если у меня не получалось, то я старался объясниться при помощи рук. Это казалось ей очень смешным и она сказала: "Я… Джейн, ты… Тарзан".
Тогда я пил очень много кофе, это было ужасно!
Я приглашал ее на свидание раз 20 или 30. Она никогда не отказывала, но говорила, что ей надо много работать, а потом поспать. Спустя три месяца, я переехал в свой дом и был очень расстроен. Я думал, что это конец. Но я все же не сдался — начал ездить в город в тот отель и пить там кофе.
Со временем я немного улучшил свой испанский, поэтому мы смогли поддерживать диалог. Мне пришлось заставить себя смотреть испанские каналы, слушать испанское радио. К счастью, люди с Балкан склонны к изучению языков.
И вот, однажды, Ракель объяснила мне, почему не пошла со мной на свидание: "Ты футболист. На следующий год ты можешь уехать в другую страну. Извини, но нет".
Частью моей мотивации стало закрепиться в составе "Севильи" и, благодаря этому, сходить на свидание с этой девушкой. Это предприятие заняло у меня почти семь месяцев. Я приехал в город 27 января. А 20 августа мне написали, что она в баре со своей сестрой и не работает. К тому моменту о моей истории уже знал почти весь город и какая-то добрая душа написала мне сообщение из отеля. Имя свое назвать он отказался.
Мы с другом помчались туда и я сел рядом с Ракель и сказал: "Отлично, ты не работаешь, поэтому вполне можешь сходить со мной поужинать". Она сказала, что не знает, может быть… Но я был настойчив и сказал: "Нет, я никуда не уйду. Я вижу, что ты тут с сестрой и все такое, но мы должны начать все прямо сейчас".
На следующий день мы все же пообедали, и с тех пор мы вместе! Уже шесть лет, у нас две прекрасные дочки. Пожалуй, это было самое сложное в моей жизни. Даже сложнее, чем выиграть Лигу чемпионов!
Особенно забавным был момент, когда я встретился с ее семьей. Я думал, что я хорошо выучил испанский. Но они говорили так быстро и с местным севильским акцентом.
Думаю, что у севильцев есть особый характер, открытая душа. Мою жену совсем не интересовал футбол, также я думал и о ее семье. Но они были настоящими болельщиками "Севильи". Дедушка моей жены умер к тому моменту, как мы встретились. Но папа Ракель рассказал мне, что в больнице в последние дни врачи сняли с него одежду и попытались снять часы. Это были его особенные часы "Севильи". Он сказал тогда: "Нет, они останутся со мной. Если я уйду, то уйду с моим клубом…".
Когда я встретил мою жену, то понял, что мне наконец-то есть ради кого играть и моя карьера пошла в гору. В 2013-м я стал первым капитаном-легионером после Диего Марадоны. Это была огромная часть. Особенно я это понимал, когда вспоминал о дедушке Ракель.
Я горжусь этим также и из-за моей личной истории. Мои родители были из Хорватии, но были вынуждены эмигрировать в Швейцарию из-за боснийской войны. Я вырос в Швейцарии, идеализируя Роберта Просинечки. Он был героем всех хорватов и играл за "Реал", "Барселону" и "Севилью", когда я был еще маленьким.
Мне повезло, что у меня было хорошее детство в Швейцарии вдали от войны. Но долгое время наша семья не могла вернуться в Хорватию. Мне кажется, что первый раз мы поехали туда, когда мне было семь лет, чтобы навестить дедушку и бабушку. Что касается меня, то окруженный швейцарцами в швейцарской школе я сохранял свою хорватскую идентичность через Просинечки и нашу национальную сборную.
Моя мама любит рассказывать историю, что, однажды я пришел домой и спросил, сколько мне еще нужно учиться? Я больше не хочу. Она сказала: "Девять лет!" Я ответил: "Девять лет? Ну хорошо, но не дня больше".
Так и произошло. Уже в 17 я играл за "Базель". Моя мечта никуда не делась. Я по-прежнему хотел быть вторым Робертом Просинечки. Пойти по его стопам в "Севилью" и стать там капитаном. В 2014-м меня захотела подписать "Барселона". Это было не так просто, потому что вся семья моей жены хотела, чтобы я остался в "Севилье". Но в итоге они сказали, что такой шанс перейти в топ-клуб выпадает раз в жизни и поддержали меня в моем выборе. Решение далось очень сложно. Но клуб был доволен, что смог выручить хорошие деньги за меня, и поддержал мой трансфер. Для меня было очень важно уйти на хорошей ноте, потому что "Севилья" изменила мою жизнь.
Отец моей жены сказал тогда: "Удачи, сынок. Но, когда вы будете играть против "Севильи" — уж извини".
Играть за "Барселона" — мечта любого мальчишки. Как футболист, конечно, я хочу выигрывать матчи и кубки. Но даже просто быть частью такого клуба — что-то уникальное. Я уважаю все большие команды, но "Барселона" — особенная. Тут ты чувствуешь пульс всего города, всего мира. Мне выпал шанс сыграть в атаке с лучшими нападающими мира. Если ты не любишь футбол в "Барселоне", то ты не любишь футбол.
Для меня каждый день — это удовольствие. Я уехал из Швейцарии 10 лет назад в погоне за моей мечтой. Я очень рад, что добрался до "Барселоны". Надеюсь, мне удастся носить эту футболку еще много лет.
Когда я приехал, многие игроки, наверное, удивились моему уровню испанского с севильским акцентом. Это помогло мне быстрее адаптироваться в коллективе. Спасибо моей жене за это. Она — главная причина моей трансформации из Тарзана в капитана "Севильи", а затем в чемпиона в "Барселоне".
Моей старшей дочери всего четыре годика, но уже сейчас она понимает, насколько "больны" футболом в Барселоне. Пока что мы пытаемся угадать, будет ли она любить игру, как я, или будет к ней холодна, как мама. Пока что она где-то посередине. Если я смотрю дома матч по телевизору и кто-то забивает гол, то она кричит: "Нет! Это ты должен был забить этот гол". Ей все равно, Месси или Суарес. Не те забивают. А забивать должен только папа. Папа не должен давать голевой пас, а должен забивать мяч в ворота. Что ж, я стараюсь. Может стоит даже поговорить об этом с Лео".
